Чингиз-хан - замечательный завоеватель. Родился
на берегу Онона в Монголии около 1155 г.; первоначально носил имя Темучин.
Его отец, Есугай-бахадур, по-видимому, имел некоторое влияние среди монголов,
но после его смерти (около 1168 г.) его приверженцы тотчас покинули его
вдову и детей; семья несколько лет скиталась в лесах, питаясь кореньями,
дичью и рыбой. Возмужав, Темучин постепенно собрал вокруг себя некоторое
число приверженцев из степной аристократии, присоединился к хану христианских
кераитов и принял участие в союзе с китайским правительством, сначала
в борьбе против усилившихся татар, живших около озера Буир-нор, потом
против демократического движения, во главе которого стал его бывший друг
Чжамуха. После поражения Чжамухи (1201) произошла ссора между Темучином
и кераитским ханом; последний вступил в соглашение с Чжамухой и привлек
на свою сторону часть приверженцев Темучина. В 1203 г. кераитский хан
был убит, и Темучин овладел всей Восточной Монголией. Чжамуха восстановил
против него западных монголов, найманов, которые также были разбиты,
после чего вся Монголия объединилась под властью Темучина; тогда же (1206)
последний принял титул Чингиза (точное значение этого титула еще не установлено),
дал основанному им кочевому государству строго аристократическое устройство
и окружил себя телохранителями, которые пользовались значительными привилегиями
сравнительно с прочими монголами, но были подчинены строгой дисциплине.
При покорении найманов Чингиз познакомился с началами письменного делопроизводства,
находившегося там в руках уйгуров (см.); те же уйгуры поступили на службу
к Чингизу и были первыми чиновниками в монгольском государстве и первыми
учителями монголов. По-видимому, Чингиз надеялся впоследствии заменить
уйгуров природными монголами, так как велел знатным монгольским юношам,
между прочим и своим сыновьям, учиться языку и письменности уйгуров.
После распространения монгольского владычества, еще при жизни Чингиза,
монголы пользовались также услугами китайских и персидских чиновников.
Преследуя бежавших из Монголии кочевников, монголы в 1209 г. приняли
покорность от уйгуров в Восточном Туркестане, в 1211 г. - от карлуков,
в северной части Семиречья; в том же году началась война с Китаем, временно
остановившая успехи монголов на западе. Северный Китай принадлежал в
то время чжурчжэням, народу маньчжурского происхождения (династия Цзинь;
см. XV, 202 и XVIII, 580). В 1215 г., Чингиз взял Пекин; окончательное
завоевание государства чжурчжэней произошло уже при преемнике Чингиза,
Угэдэе (см. Монголия, история, XIX, 748). В 1216 г. возобновились походы
против бежавших на запад кочевников; в том же году произошло случайное
столкновение между монгольским отрядом и войском хорезмшаха Мухаммеда,
объединившего под своей властью мусульманскую Среднюю Азию и Иран (см.
XXIII, 398 и XXXVII, 193). Начавшиеся около того же времени, на почве
торговых интересов, дипломатические сношения между Чингизом и Мухаммедом
окончились в 1218 г. разграблением каравана, посланного Чингизом, и избиением
купцов в Отраре (XXXIV, 203), пограничном городе во владениях Мухаммеда.
Это заставило Чингиза, не окончив завоевание Китая, отправить войска
на запад. В 1218 г. монголы завоевали Семиречье и Восточный Туркестан,
которыми владел бежавший из Монголии найманский царевич Кучлук; в 1219
г. Чингиз лично выступил в поход со всеми своими сыновьями и с главными
военными силами; осенью того же года монголы подступили к Отрару. В 1220
г. был завоеван Мавераннехр; отряды, посланные для преследования бежавшего
Мухаммеда, прошли через Персию, Кавказ и Южную Россию и оттуда вернулись
в Среднюю Азию (см. Калка). Сам Чингиз в 1221 г. завоевал Афганистан,
его сын Тулуй-Хорасан, другие сыновья - Хорезм (см. Хивинское ханство).
В 1225 г. Чингиз-хан вернулся в Монголию. В землях к северу от Амударьи
и к востоку от Каспийского моря владычество монголов было им прочно установлено;
Персия и Южная Россия были вновь завоеваны его преемниками. В 1225 или
в начале 1226 г. Чингиз предпринял поход на страну тангутов (см.), где
умер в августе 1227 г. Мы имеем довольно подробные сведения как о наружности
Чингиза (высокий рост, крепкое телосложение, широкий лоб, длинная борода),
так и о чертах его характера. С дарованиями полководца он соединял организаторские
способности, непреклонную волю и самообладание, которого не могли поколебать
ни неудачи, ни оскорбления, ни обманутые надежды. Щедростью и приветливостью
он обладал в достаточной степени, чтобы сохранить привязанность своих
сподвижников. Не отказывая себе в радостях жизни, он, в противоположность
большинству своих потомков, оставался чужд излишеств, несовместимых с
деятельностью правителя и полководца, и дожил до преклонных лет, сохранив
в полной силе свои умственные способности. Происходя из народа, стоявшего
в то время на самой низкой степени культуры, Чингиз был лишен всякого
образования, не имел времени усвоить те знания, которым велел обучать
своих сыновей, и до конца жизни не знал другого языка, кроме монгольского.
Естественно, что круг идей его был очень ограничен; по-видимому, он чувствовал
себя только атаманом, который ведет своих воинов к победам, доставляет
им богатство и славу и за это имеет право на лучшую часть добычи. В приписанных
ему изречениях нет признаков понимания идеи о благе целого народа; еще
меньше можно предполагать в нем широкие государственные стремления. Нет
основания полагать, что он с самого начала задавался обширными завоевательными
планами; все его войны вызывались событиями. Смуты, среди которых выдвинулся
Чингиз, не могли окончиться иначе, как объединением Монголии, которое
всегда влекло за собой нападение кочевников на Китай; походы на запад
были вызваны преследованием бежавших врагов, необходимостью получать
с запада товары, которых не мог больше давать опустошенный Китай, и непредвиденным
событием в Отраре. Идея всемирного владычества появляется у монголов
только при преемниках Чингиза. Основные начала, устройства империи были
заимствованы из сферы кочевого быта; понятие родовой собственности было
перенесено из области частноправовых отношений в область государственного
права; империя считалась собственностью всего ханского рода; еще при
жизни Чингиза его сыновьям были назначены уделы. Благодаря созданию гвардии,
Чингиз имел в своем распоряжении достаточное число испытанных людей,
которым мог без опасений поручать военное начальство в отдаленных областях;
при устройстве гражданского управления он должен был пользоваться услугами
покоренных народов. По-видимому, он хотел освободить от этого своих преемников;
таким желанием естественнее всего объяснить принятую им меру обучения
монгольских юношей уйгурской письменности. Более широких цивилизаторских
стремлений у Чингиза не было; по его мысли, монголы, ради сохранения
своего военного преобладания, должны были по-прежнему вести кочевую жизнь,
не жить ни в городах, ни в селах, но пользоваться трудами рук покоренных
земледельцев и ремесленников и только для этой цели охранять их. Несмотря
на все это, деятельность Чингиза имела более прочные результаты, чем
деятельность других мировых завоевателей (Александра Македонского, Тимура
, Наполеона). Границы империи после Чингиза не только не сократились,
но значительно расширились, и по обширности монгольская империя превзошла
все когда-либо существовавшие государства. Единство империи сохранялось
40 лет после смерти Чингиза; господство его потомков в государствах,
образовавшихся после распадения империи, продолжалось еще около ста лет.
В Средней Азии и Персии и в настоящее время сохранились многие должности
и учреждения, введенные в этих странах монголами. Успех деятельности
Чингиза объясняется только его гениальными природными дарованиями; у
него не было ни предшественников, которые бы подготовили для него почву,
ни сподвижников, которые бы могли оказывать на него влияние, ни достойных
преемников. Как монгольские военачальники, так и находившиеся на монгольской
службе представители культурных наций были только орудием в руках Чингиза;
ни один из его сыновей и внуков не наследовал его дарований; лучшие из
них могли только продолжать в том же духе деятельность основателя империи,
но не могли думать о переустройстве государства на новых началах, сообразно
требованиям времени; для них, как для их подданных, заветы Чингиза были
непререкаемым авторитетом. В глазах современников и потомства Чингиз
был единственным создателем и устроителем монгольской империи. Литература. C. d'Ohsson "Histoire des Mongols" (4 тома, Гаага и Амстердам, 1834); В.П. Васильев "История и древности восточной части Средней Азии" ("Труды Восточного Отдела Императорского Археологического Общества", том IV, 1859); И.Н. Березин "Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева" ("Труды Восточного Отдела Императорского Археологического Общества", том VIII, 1863); М.И. Иванин "О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар" (СПб., 1875); В. Бартольд "Образование империи Чингиз-хана" ("Записки Восточного Отдела Императорского Русского Археологического Общества", том X); его же "Туркестан в эпоху монгольского нашествия" (часть II, СПб., 1900); в этих двух работах дан обзор источников). В. Бартольд |